Леонид Савин

В начале августа Белый дом издал стратегию в отношении стран Африки ниже Сахары.[i] Это довольно уникальный документ, где обозначены цели и методы США в регионе. При этом сам текст начинается с цитаты госсекретаря Энтони Блинкена, который в ноябре 2021 года заявил, что “Африка будет определять будущее — и не только будущее африканского народа, но и всего мира”. Это может показаться довольно необычным, поскольку Госдепартамент, как правило, публикует собственные стратегии.

Такой подход указывает на синхронизированные действия различных ведомств. Министерство торговли, Пентагон и другие структуры, от федеральных до локальных органов власти также будут активно заниматься реализацией намеченных целей. Различные примеры, приведенные в документе, показывают, что эта работа уже велась годами.

Вопрос в том, как выйти на новый уровень и закрепить свое влияние. Ибо, в любом случае, Вашингтон столкнется с необходимостью противодействия другим акторам, которые активны в Африке. В первую очередь, речь идет о Китае и России, что открыто обозначено как вызовы и проблемы для интересов США в регионе.

“Китайская Народная Республика рассматривает регион как важную арену для оспаривания основанного на правилах международного порядка, продвижения своих собственных узких коммерческих и геополитических интересов, подрывают прозрачность и открытость и ослабляют отношения США с африканскими народами и правительствами.

Россия рассматривает регион как благоприятную среду для полугосударственных и частных военных компаний, часто разжигающих нестабильность ради стратегической и финансовой выгоды. Россия использует свои связи в сфере безопасности и экономики, а также дезинформацию, чтобы подорвать принципиальное несогласие африканцев с дальнейшим вторжением России в Украину и связанными с этим нарушениями прав человека” – сказано в документе.

В общем, в этой стратегии намечены четыре цели для продвижения приоритетов США совместно с региональными партнерами на следующие пять лет. Указано, что “Соединенные Штаты будут использовать все наши дипломатические возможности, возможности в области развития и обороны, а также укреплять наши торговые и коммерческие связи, сосредоточив внимание на цифровых экосистемах и переориентируясь на урбанистические хабы, чтобы поддержать эти цели:

1. Способствовать открытости и открытым обществам;
2. Обеспечить дивиденды демократии и безопасности;
3. Содействовать восстановлению после пандемии и экономическим возможностям;
4. Поддержать сохранение, адаптации к изменению климата и справедливый энергетический переход.”

Разберем подробнее эти пункты. Первая цель заявлена в стиле Института открытого общества Джорджа Сороса. Не исключено, что его активы также будут задействованы для трансформации политических систем африканских стран. Демократическая партия США и программа Джорджа Сороса, в целом, Белый дом считает, что в регионе слишком много авторитарных режимов, которые нужно заменить на более лояльные к США.

Попросту говоря, провести переворот методом цветной революции или коррумпировать действующую власть. Хотя с виду Белый дом заявляет о необходимости борьбы с коррупцией, всем понятно, что сама внешняя политика США активно использует элементы коррупции, которые эфемерно называются лоббизмом.

Отмечено, что “несмотря на сильную народную поддержку демократии в странах Африки к югу от Сахары – около 69 %, согласно недавним опросам, — демократии по—прежнему не хватает. В последние годы Африку охватила череда военных переворотов и демократических неудач, что чревато дальнейшим ухудшением условий управления и безопасности, а также негативными последствиями для соседних стран.

В 2022 году Freedom House классифицировала только восемь стран Африки к югу от Сахары как свободные – наименьшее число с 1991 года. Эти неудачи расширили возможности для неправомерного иностранного влияния и отражают рост количества правительств, которые используют технологии слежки, распространяют дезинформацию, используют коррупцию и безнаказанно совершают нарушения прав человека.

В то время как демократические силы недавно одержали победу на выборах в Малави и Замбии, автократические лидеры в других странах сохраняют жесткий контроль над властью. Разрыв между общественными устремлениями и закрытием гражданского пространства в некоторых странах привел к росту нестабильности и волне протестных движений”.

В этой цитате упомянуто “неправомерное иностранное влияние”, которое можно отнести и к вмешательству США в дела региона, как напрямую, так и через европейские прокси и сателлиты.

Что касается методов по первому пункту, то заявлена поддержка реформ, создание различных фондов и инициатив, юридическая помощь и продвижение прав человека. По всей видимости, это будет делаться с прицелом на контроль природных ресурсов, что завуалировано обозначено как “помощь в достижении транспарентности по использованию своих природных ресурсов, включая энергетические ресурсы и важнейшие полезные ископаемые, для устойчивого развития, помогая при этом укреплять цепочки поставок, которые являются разнообразными, открытыми и предсказуемыми”.

Не вызывает сомнений, что под указанными цепочками поставок имеется в виду монополизация со стороны США над важными товарами и сырьем, поставляемыми из африканских стран. Как будут американские компании получать маржу – это другой вопрос. Это можно сделать через акции, оплату консалтинговых услуг или завуалировать под займы и кредиты, направленные на соответствующие проекты.

Такая прыть со стороны Вашингтона должна, как минимум, насторожить африканские правительства. Тем более что их никто не спрашивал, что им нужно и чего они хотят.

Второй пункт напрямую связан с первым. Приведем цитату для полной ясности, что США имеют в виду: 

“Соединенные Штаты будут поддерживать африканские демократии, поддерживая гражданское общество, включая активистов, рабочих и лидеров, настроенных на реформы; расширение прав и возможностей маргинализированных групп, таких как представители ЛГБТК+; сосредоточатся на голосах женщин и молодежи в усилиях по реформированию; и будут защищать свободные и справедливые выборов как необходимые, но недостаточные компоненты динамичных демократий. Соединенные Штаты будут поддерживать демократические открытия и возможности, опираясь на Президентскую инициативу по демократическому обновлению, Саммит за демократию и Год действий.

Соединенные Штаты сосредоточат свои дипломатические усилия, задействуют свои программы развития и используют свои оборонные инструменты для укрепления и предоставления партнерам возможности реагировать на причины конфликтов во всем регионе.

Мы сосредоточимся на укреплении потенциала африканских партнеров по укреплению региональной стабильности и безопасности, предоставляя возможность более профессиональным, способным и подотчетным государственным органам безопасности обеспечивать внутреннюю безопасность.

Мы также будем инвестировать в предпринимаемые на местном уровне усилия по предотвращению и миростроительству в целях смягчения и устранения факторов уязвимости, использовать двухпартийный Закон о глобальной нестабильности в прибрежных районах Западной Африки и в Мозамбике.

Соединенные Штаты будут уделять приоритетное внимание ресурсам по борьбе с терроризмом, чтобы уменьшить угрозу со стороны террористических групп для самих США, людей, дипломатических и военных объектов, направляя односторонний потенциал только там, где это законно и где угроза наиболее остра.

Мы будем в первую очередь работать с африканскими партнерами, с ними и через них, в координации с нашими ключевыми союзниками, на двусторонней и многосторонней основе для достижения общих целей в области противодействия терроризму и продвижения гражданских, некинетических подходов, где это возможно и эффективно.

В рамках этого подхода мы будем использовать специальные программы для наращивания потенциала местных органов безопасности, разведки и судебных учреждений партнеров по выявлению, пресечению, уничтожению и обмену информацией о террористах и поддерживающих их сетях”.

Если Вашингтон будет поддерживать так называемые «маргинализированные группы», представляющие собой кучки местных содомитов или намеренно раскачивать нарративы об однополых отношениях, то это явно тянет на вмешательство во внутренние дела государств.

В сфере безопасности также возникают вопросы, кого и что будут поддерживать вооруженные силы США.

Здесь следует отметить, что Пентагон сейчас активно агитирует, чтобы частные оборонные компании США вкладывались в проекты передовых технологий и энергетики для африканских военных через специальный фонд Prosper Africa под эгидой американского правительства.[ii]

Африканское командование Пентагона, которое ответственно за континент, имеет свои базы и инсталляции в ряде стран. Кроме того, в регионе есть и ячейки ЦРУ, а также сотрудники других ведомств, которые занимаются сбором и обработкой различной информации. Не говоря уже о представителях частных военных компаний, хотя бы печально известную структуру Эрика Принса, который после скандалов в Ираке стал активно заниматься своим бизнесом именно в Африке.

Что касается союзников США, то в рамках G7 уже есть инициатива Global Infrastructure and Investment, на которую планировалось выделить $600 млрд. США, похоже, подталкивает своих партнеров для реализации собственных интересов. Данная инициатива взаимосвязана с уже упомянутым проектом Prosper Africa, а также другими – Power Africa и Feed the Future. Кроме того, в США надеются провести и цифровую трансформацию стран Африки через свои компании, работающие в сфере информационных технологий.

По третьему пункту Вашингтон пытается запустить конкретные экономические проекты, хотя часть из них, опять же, вписывается в первые две цели. Поскольку построение инклюзивных экономических сообществ идет бок о бок с распространением демократии (как ее видят США). Обозначено восстановление после пандемии коронавируса и продовольственная безопасность. Интересно, что другие болезни, которые широко распространены и опасны в Африке ниже Сахары, вообще не упомянуты в стратегии.

Из этого можно сделать вывод, что упоминание ковид имеет дежурный характер, и в действительности США совершенно не беспокоит система здравоохранения в африканских странах. Нужно сказать, что во многих государствах Африки довольно высокая и ранняя смертность, включая детскую. Но Белый дом просто умалчивает этот вопрос, обещая абстрактное благосостояние в будущем.

Наконец, четвертый пункт продолжает линию предыдущих. Речь идет о партнерстве США с африканскими правительствами, гражданским обществом и местными общинами по поддержке и управлению природными экосистемами, что позволит снизить выбросы углекислого газа и контролировать климатические изменения. У США для этого есть две программы: U.S. Plan to Conserve Global Forests: Critical Carbon Sinks и Central Africa Regional Program for the Environment. Вместе с этим Вашингтон намерен запустить некий энергетический план, хотя никакой конкретики не приводится.

Нужно отметить, что Китай упомянут пару раз, тогда как Россия семь раз. Хотя очевидно, что США предстоит противостоять, прежде всего, китайскому присутствию в регионе, поскольку Пекин давно реализует инфраструктурные проекты в странах Африки, а также выдает займы, не обремененные политическими требованиями, что приветствуется местными правительствами.

Безусловно, помимо пафосных увещеваний, прописанных в стратегии, есть объективные и рациональные интересы США, связанные с тем, что по прогнозам к 2050 г. количество жителей Африки составит 25% населения земного шара. А это означает крупнейший потребительский рынок и рабочую силу. Если применить закон больших чисел, то это означает интеллектуальный и технологический потенциал.

Также Африка имеет вторую по величине площадь тропических лесов в мире и обладает 30% важнейших минералов. Что касается политического влияния, то страны ниже Сахары насчитывают 28% голосов в системе ООН. Манипулирование этими голосами для Вашингтона представляется критически важным.

Отсюда и такой стратегический интерес к странам Африки. Несмотря на нестабильность в ряде из них, политические неурядицы и неопределенность, Вашингтон хочет положить свою лапу на будущее континента, хотя ранее сам непосредственно участвовал в многочисленных деструктивных проектах.

Отметим и интерес к Африке как ЕС, так и отдельных игроков этого содружества, таких как Германия и Франция. Париж в последнее время растерял часть своего влияния, тогда как Берлин пытается продвигать собственную дорожную карту, имеющую те же цели, что и Вашингтон.

Показательно, что выход стратегии совпал с турне Энтони Блинкена, который посетил ЮАР, Демократическую Республику Конго и Руанду. Его заявления носили явный антироссийский характер. В частности, он негативно отозвался о действии российских частных военных компаний в Мали и ЦАР, которые как раз таки помогают правительствам установить мир и стабильность.

Кроме того, госсекретарь США ранее в июле находился в Египте, Эфиопии, Уганде и Республике Конго. Это свидетельствует о планомерной работе Вашингтона по отношению к региону. Но если в адрес Москвы говорится в контексте кризиса на Украине и взаимодействии силовиков, то Пекин для Белого дома представляет более широкую проблему.

Дело в том, что Китай уже многие годы является крупнейшим торговым партнером с Африкой, где товарооборот достигает 200 млрд. долл. в год. В африканских странах работает более 10 тысяч китайских компаний. В 2020 г. был учрежден Фонд инфраструктурного развития в рамках инициативы “Пояс и путь” в размере один млрд. долл., а двумя годами ранее был утвержден пакет помощи странам Африки в размере 60 млрд. долл.[iii]

С 2011 г. Китай является основным донором и инвестором в инфраструктурные проекты Африки и вряд ли у США получится быстро догнать и перегнать Пекин в этом отношении.

Кроме того, Китай ранее выплачивал долги ряда африканских стран по международным обязательствам, что позитивно воспринималось как политическими элитами, так и обществами африканских стран, несмотря на западную антикитайскую пропаганду, обвиняющую Пекин в проведении неоколониальной политики и долгового закабеления. В Африке нет негативной исторической памяти в отношении китайского присутствия, а прошлое самого Китая дает надежду и африканским странам на развитие.

Китай также непосредственно заинтересован в долгосрочной стабильности в Африке, поскольку примерно одна треть нефти, поступающей в Поднебесную добывается и экспортируется из стран Африки (Судан, Ангола, Нигерия). И еще примерно 20% хлопка, поступающего в Китай, также имеет африканское происхождение. Не говоря уже о других видах продукции – от фруктов и овощей до минералов. Поэтому Пекин будет предпринимать активные усилия для сохранения своего влияния.

Интерес к размещению военных баз имеет под собой именно эти основания. Стратегия «жемчужного ожерелья» Китая упирается в Африканский рог, а далее продолжается в африканский Хартленд по суше.

Что касается киберинфраструктуры, то Китай реализует в Африке проект “Цифровой шелковый путь”. В основном это проводится через компанию ZTE, которая ранее по линии займов получила контракты на 2,7 млрд. долл.[iv] Для Вашингтона это не является новостью. Различные аналитические центры США, близкие к правительству, давно говорили о росте китайского влияния в Африке.[v]

При этом оценки в отношении интересов США были различными. Так, корпорация RAND в одном исследовании по теме отмечала, что “Китай не обязательно является стратегической угрозой для интересов США”.[vi] Но при администрации Дональда Трампа антикитайская риторика внутри США усилилась. И хотя демократы были довольно критичны к Трампу по многим вопросам внешней политики, линия на конфронтацию с Пекином была продолжена.

Мозговые центры США продолжают разрабатывать различные решения по многим кейсам, от Тайваня до двусторонних отношений. Африка также не остается без внимания. При этом критика в адрес Пекина повторяется и со стороны европейских сателлитов США. Некоторые глобалистские СМИ продолжают раздувать антикитайские мифы и хвалят США.

Например, The Economist в мае 2022 г. писал, что «Китай проявляет больше развязности в своих отношениях с Африкой. Си Цзиньпин и его посланники регулярно взаимодействуют с Африкой; на проводимых раз в три года китайско-африканских саммитах китайские лидеры любят громко обещать новые деньги и программы.

Америка вносит ценный вклад в Африку, но менее заметно. Ее вооруженные силы помогают правительствам африканских стран бороться с экстремистскими группировками. Она вложила значительные средства в улучшение общественного здравоохранения, поставляя вакцины от covid западного производства, которые работают лучше, чем китайские (и являются бесплатными).

В апреле администрация выделила более 200 миллионов долларов помощи странам Африканского Рога в ответ на продовольственный кризис, усугубленный войной России на Украине. Обычно нет ничего плохого в том, чтобы рекламировать усилия Запада по поддержке демократии, которая по-прежнему остается самой популярной формой правления среди африканцев. И мистер Байден также должен посетить Африку.

Менее покровительственный западный подход был бы своевременным. Африканские правительства больше не ожидают от Китая огромных кредитов и мегапроектов. Снисходительность Китая к Владимиру Путину и его карательный подход к таким странам, как Литва, являются напоминанием о том, что он тоже может быть хулиганом.

В течение 20 лет Китай был главным партнером африканских правительств, стремящихся преобразовать свою экономику. Большинство африканских политиков и их граждан по достоинству оценили выгоды, вытекающие из этих отношений. Но обращение к Китаю часто было единственным вариантом. Запад должен предложить альтернативу».[vii]

Теоретически, если бы Запад захотел установить свое влияние в Африке, он так и должен поступить. Но проблема в том, что Запад не может предложить какую-либо альтернативу. Единственное, в чем он может постараться, это вкладывать больше инвестиций в различные крупные проекты. Дело в том, что, несмотря на большие инвестиции со стороны Китая, для стран Африки в целом это не много, и для инфраструктурного развития нужно больше средств.[viii]

Но здесь возникает вопрос об условиях. Запад не привык давать деньги или кредиты без политических требований. Из-за этого китайские займы более привлекательны. Кроме того, существуют дополнительные возможности, такие как банк БРИКС (где ЮАР является одним из членов этого клуба) или активность других акторов в регионе, например, Ирана и Турции.

Понимая это, США, скорее всего не будут напрямую конкурировать с Китаем, а попытаются занять пустующие ниши и расширить свое присутствие там, где имеют надежные позиции. Вероятно, что параллельно с этим США и их агентура будут вести информационную войну против Китая, всячески очерняя любые инициативы Пекина.

Высока вероятность использования африканской диаспоры, которая проживает в США. Как минимум, такая опция указана в стратегии. Однако даже такие ограниченные действия Вашингтона могут иметь неприятные последствия для африканских стран, поскольку так или иначе будут ограничивать их суверенитет. А укоренение американских военных и спецслужб под предлогом обеспечения безопасности будет нести угрозу стабильности региона.